Воевал не за страх, а за совесть

С некоторых пор я живу в Татарской Тахтале. Наш дом стоит на улице Анаса Зайдуллина, и меня, конечно, не могло не заинтересовать, почему она названа именем этого человека, о котором, признаться, раньше я ничего не слышала.

- Это наш односельчанин, погибший в Афганистане перед самой отправкой домой, - пояснил мне муж и показал дом, где раньше жил Анас, сержант-санинструктор 7-ой горнострелковой роты, кавалер ордена Красной Звезды.

И я задумалась: каким же был этот рано ушедший из жизни человек, память которого односельчане решили увековечить таким замечательным способом? Нужно добавить - и очень надёжным, ведь спроси здесь любого мальчишку, а кто такой Анас Зайдуллин, и он без запинки ответит: «Это герой Афгана!».

В своей семье Анас был вторым ребёнком, любимцем родителей. Сейчас ни их, ни его старшего брата уже нет в живых, осталась лишь сестра Альфия, которой, кстати, вместе с женой Александра Корчагина Татьяной было предоставлено право снять покрывало с чёрного камня при открытии в 2011 году памятника воинам-интернационалистам в Болгаре.

Об Анасе в его родном селе отзываются как о добром, безотказном, трудолюбивом парне. Учился он хорошо, учеником считался способным, учителя отмечали его за примерное поведение. Выбрав для себя профессию ветеринара, поступил после школы в Буинский техникум, где тоже был на хорошем счету. Получив диплом, вернулся в родное село и стал работать по специальности. Его ценили, а сам он уважительно и по-доброму относился и к старшим, и к младшим.

Работал недолго: 16 апреля 1984 года его призвали в армию, а в октябре того же года Анас оказался в Афганистане.

Чтобы узнать подробнее, как же он воевал, я через Интернет вышла на его сослуживца Павла Попова. По его словам, Зайдуллина все знали как смелого, честного, надёжного и справедливого человека. Свой долг он выполнял, как говорят, не за страх, а за совесть. У командования пользовался авторитетом. В его армейской жизни, был, например, такой эпизод. Однажды ночью состоялся боевой выход. Поднялись около трёх часов. Кромешная тьма, у всех в это время слипаются глаза. Но ребятам не до сна. Они шли колонной по одному, без шума, не вступая в разговоры, не зажигая света, соблюдая все меры предосторожности. Сержант Анас Зайдуллин был замыкающим. В таких выходах руки у всех бойцов, как правило, заняты дополнительными боеприпасами - это необходимо в качестве огневой поддержки, ведь помощи в случае чего ждать неоткуда. Нагрузка огромная, выдержать её трудно. И во время похода один из солдат от усталости, пользуясь темнотой, оставил две «улитки» с боеприпасами на тропе. Но Зайдуллин их подобрал и понёс дальше сам. И это при том, что у него тоже были, что называется, полные руки…

А вот ещё один случай, о котором вспоминает Павел Попов:

- Однажды мы возвращались на заставу. Не доезжая нескольких километров до кишлака Самида, нам пришлось остановиться. Выехав из-за поворота, мы увидели прямо на дороге большую толпу вооружённых людей, которые не предпринимали никаких активных действий. А рядом у дороги находился «духовский» кишлак. Что делать? Несколько секунд мне нужно было на размышление. Второй БТР где-то задерживался, докладывать некогда, да и связь в горах за поворотами уже не работала, радиостанции не улавливали волны. Пришлось принимать решение самому. Я соскочил с БТР, махнул переводчику сержанту Холову, таджику по национальности, чтобы шёл за мной, предварительно отдав сержанту Зайдуллину команду, чтобы в случае чего открывал огонь. Подойдя вплотную к «духам», увидел на руках одного из них мальчика лет семи-восьми. Он был весь в крови, с оторванной кистью руки и рваной раной живота. «Духи» облепили меня со всех сторон и наперебой начали объяснять, что мальчик нашёл мину-ловушку, какие в виде детских игрушек, авторучек, часов или радиоприёмников доставляли в Афганистан в качестве «подарков» советским солдатам. Мина взорвалась у мальчика в руке, и, если мы не поможем, то он умрёт, так как в округе нет врача, утверждали «духи».

Решение пришло в голову моментально. Подозвав санинструктора Зайдуллина, я приказал ему оказать первую помощь мальчику. Да и приказа, собственно говоря, не требовалось. Зайдуллин сам всё понял и сразу же открыл санитарную сумку.

В это время подъехал второй БТР с майором Кузнецовым. Я объяснил ему, что мальчика необходимо срочно госпитализировать. Пацана подняли на БТР и на полной скорости повезли в Чарикарский госпиталь. Всю дорогу он находился на руках санинструктора Зайдуллина.

Пацан выжил. Машины нашего батальона после этого ни разу не были обстреляны на участке дороги, примыкающем к этому кишлаку. А сержант Зайдуллин погиб на этой же самой дороге, но совсем в другом месте - ниже километров на двадцать. После с честью выполненного интернационального долга он в компании таких же «дембелей» ехал со своей заставы в полк, чтобы на следующий день оказаться в самолёте рейсом Кабул-Ташкент. Я узнал о его гибели через неделю после возвращения из Афганистана в Союз, когда ко мне в гости заявился земляк-однополчанин, который сопровождал гробы с моими ребятами из той самой боевой группы…

Но до этого трагического момента было немало случаев, когда Анас Зайдуллин проявлял себя с самой лучшей стороны. Он уже переслужил несколько месяцев, у него уже и вещи были упакованы, приготовлены подарки семье…

Вот таким был наш Анас Зайдуллин. В Тат.Тахтале по инициативе односельчан на здании сельского Дома культуры прикреплена мемориальная доска с его именем, а рядом находится обелиск в честь павших в годы Великой Отечественной войны. И всё это - вечное напоминание нам, живущим, о хрупкости мира и жизни, о том, что война - это очень страшно. Жаль, что не все понимают это…