Древний Болгар глазами русского писателя и историка

---

В последний год жизни, в 1839 году, Павел Свиньин ещё раз изложил подробности своего путешествия по Волге, а также исторический очерк о волжских болгарах в книге «Картины России и быт разноплеменных её народов», изданной в Санкт-Петербурге. Главу «Развалины города Болгар» он сопроводил собственноручно нарисованной с натуры картиной древнего городища, на переднем плане которой изображена Белая палата.

До устья реки Бездны писатель доплыл по Волге, а затем пересел на конную повозку. В село Успенское (так тогда назывались Болгары) он подъехал со стороны Спасска и ещё издали, вёрст за 12, приметил «на синеющейся возвышенности белую башню». Башня эта представлялась путешественнику «столбом, стоящим посреди тёмного леса», но с приближением к ней он рассмотрел вокруг большое селение, расположенное по хребту горы. Свиньин предположил, что это прежний высокий берег Волги, протекавшей здесь в древние времена, а ныне уклонившейся на 9 вёрст к западу. И привёл одну из версий, что Волга изменила своё течение спустя 54 года после завоевания Болгара Тамерланом, то есть, в 1445 году. Писателя удивило, что город, построенный некогда на берегу великой реки, теперь не имеет пресной воды, и жители села Успенского достают её из колодцев. А высокий отлогий берег, который предоставлял большие удобства для торговли, теперь покрыт садами и огородами.

Взобравшись на Большой минарет, путешественник был потрясён открывшимися очаровательными видами Волги: «Множество богатых сёл и деревень, как драгоценности в венце Казанского Царства, блестят по злачным берегам её. Город Тетюши на правом берегу Волги, а в 30 верстах с противоположной стороны Спасск на реке Бездне ограничивают сей обширный горизонт с двух сторон». Болгарское городище ему представилось в виде неправильного овала длиной 7 и шириной около 4 вёрст. Свиньин увидел на нём несколько уединённых башен, разбросанных по изрытой буграми пустыне, и поросшие кустарником развалившиеся стены. «Вот всё, что осталось от знаменитого города, от великолепных зданий, от пышных, роскошных гаремов!», - восклицает он.

Спускаться с минарета было опаснее, чем подниматься. В лестнице недоставало многих из 74 ступенек, а часть из них была готова обрушиться под ногами.

Путешественник при спуске ощущал боль в коленях, которую местные татары объясняли действием «заклинаний мулл на христиан, дерзнувших попирать стопами сие святилище». Лестница была узкой и освещалась несколькими четырёхугольными окошечками, пробитыми в толстой стене. Почти на середине стены Свиньин различил знаки арабской надписи. Высоту Большого минарета с фундаментом он обозначил в 12,5 сажени (около 27 метров). Верхняя часть башни ещё по указу Петра Великого была окована двумя железными обручами, а позже казанский вице-губернатор Г.Гурьев распорядился покрыть её дощатой кровлей.

Подробно описал Павел Свиньин и другие сохранившиеся памятники древнего городища - руины Соборной мечети, Северный и Восточный мавзолеи, Чёрную палату, Малый минарет, Греческую палату, Ханскую усыпальницу, Белую палату. Назвал при этом имена погребённых здесь мусульман, почитаемых как святых: Султан-Уль-Арефин, Шеинг-Гассан-Баери, Шеик-Шибли, Мулла Гассан-Уддин и Шеик-Култи Саман. Татары приезжают сюда из отдалённых мест на поклонение им вместе с муллами и остаются на несколько дней для молитвы. Ещё заметны были каменные ворота в Малый городок, остатки которого в 1768 году описал Николай Озерецковский. Тогда, отмечает Свиньин, на Болгарском городище насчитывалось до 44-х развалин, теперь же «от многих не представляется ничего более, кроме множества рассеянных по полю бугров и ям, в коих ещё заметны основания каменных зданий».

В фундаменте Успенской церкви Павел Свиньин увидел несколько надгробных камней с древними надписями. Историк напоминает, что после посещения Болгарского городища Петром I в 1722 году по его указанию было переведено 49 таких надписей, в том числе три армянских. Вот перевод одной из них: «Сей камень положен в сем славном граде над армянином Назаром и женою его Мариною». Большинство же составляли булгаро-арабские надписи XIII-XIV веков, они отличались восточным витийством и мудрыми изречениями из Корана. На камне над могилой Абдуллы, например, было начертано: «Смерть подобна полной чаше пития: всем людям её пить, никому не миновать. Гроб - врата смерти, все люди пройдут в них». Или ещё одна надпись: «Все живые вскоре умрут, кроме Господа Бога. Имя Абубекир Осливяга-Мамук, сын Баклятев. Вспомни его, Господи, милосердием, и укрась, Боже, в царствии небесном беседы его, и упокой его, отпусти грехи его».

Ещё более пышными эпитетами были испещрены надписи над женскими гробницами. К примеру, такими: «Это последний приют прецеломудренной, прекрасной и преблагочестивой княгини Сафары, дщери Рысаевой, родом из Шамахии. О, Боже, удовольствуй её довольствием нескончаемым, учести отпущением грехов ея, помилуй и освяти её в грозный судный день». Или вот ещё образец: «Сие домовице пречистой, премногомилосердой, прекрасной, превысокородной и непорочной, препочтенной и чистейшей, многоверной княгини Сары, дочери Ахметовой». Надгробные камни были разного вида и размера и схожи с подобными памятными плитами, найденными в Касимове.

Свиньин отмечает, что на Болгарском городище весной, после таяния снега, а также после каждого дождя на поверхность земли часто вымываются водой разного рода металлические вещицы: ожерелья, зарукавья, перстни, серьги, разноцветные камешки и монеты. Несколько лет назад, сообщает историк, одна крестьянка нашла здесь несколько серебряных палочек. По её словам, две из них были длиной более трёх вершков и толще большого пальца. Возможно, это были древние русские рубли. Она продала их приезжающим сюда на моленье татарам, которые покупают по дорогой цене всё, что находят на древних развалинах местные жители. По этой причине деревенские мальчишки и даже многие старухи занимаются этим выгодным для них ремеслом. Путешественнику рассказали, что на Болгарском городище однажды были найдены два золотых идола. Наиболее драгоценную из этих статуэток якобы продали одной знатной особе, приезжавшей в Казань в царствование императора Александра I, а вторая реликвия вскоре была утрачена, возможно, её расплавили или распилили, чтобы продать по частям.

А лет за 40 до приезда сюда Свиньина (предположительно в 1783 году) здешний крестьянин нашёл на развалинах медный, вызолоченный образ древней греческой работы. Икона быстро стала предметом особенного уважения и почитания среди православных, и на поклонение ей беспрестанно стекались усердные богомольцы со всей округи. В связи с этим местное начальство распорядилось перенести образ в Успенскую церковь. Икона имела в диаметре около одного фута (30 сантиметров), на ней были изображены на выпуклых кружках 10 ликов святых, написанных золотом по красному полю. Причём, святые располагались крестообразно, по пять ликов с каждой стороны.

На одной стороне иконы в середине был изображён Иисус Христос, над ним - Архангел Михаил, внизу - Архангел Гавриил, с правой стороны - Богоматерь, а с левой - Иоанн Креститель. На другой стороне в середине - Святой Козьма, справа и слева - Святой Василий Великий и Святой Николай, сверху - Святой Кирилл, а внизу - Святой Дамиан. Промежутки были заполнены узорчатыми орнаментами, выполненными с византийским искусством и величайшим разнообразием. Свиньин был удивлён, что древняя реликвия так хорошо сохранилась: несмотря на столь долгое пребывание в земле, по всей видимости, в извёстке, где икона была подвержена воздействию всех стихий, краски и позолота на ней оказались ещё живы и довольно свежи.

Путешественник сообщает, что лет 25 назад (это около 1798 года) в селе Успенском жил старик, который помнил посещение Болгарского городища Петром Великим. А совсем недавно был ещё жив другой местный крестьянин, в молодости своей ставший свидетелем пребывания здесь императрицы Екатерины II, во время путешествия её по Волге в Симбирск в 1767 году. Очевидец рассказывал, что в тот год на Волге, за семь вёрст от Успенского монастыря, была устроена специальная пристань для встречи царицы, а к Болгарскому городищу проложена мостовая деревянная дорога. Сохранившиеся следы этих построек Свиньин мог увидеть своими глазами. Государыня со своей свитой прибыла сюда в трёх каретах, которые выслал к пристани богатый помещик из села Три Озера Лев Иванович Молоствов. Екатерина прошла прямо в Успенскую церковь, затем осмотрела все древности, находящиеся на монастырском подворье. Заходила она потом и в Чёрную палату, но дальше из-за плохой погоды идти не решилась.

Впоследствии, отмечает Свиньин, развалины эти были посещены в 1816 году государственным канцлером России, графом Н.Румянцевым. А в числе учёных, побывавших на Болгарском городище, он назвал академиков П.Палласа и Н.Озерецковского, профессоров Х.Френа, Ф.Эрдмана, К.Фукса, а также знаменитого немецкого учёного и путешественника А.Гумбольдта. На них писатель ссылается и в своём обширном историческом очерке о волжских булгарах.

Свиньин сообщает, что при булгарском правителе Айдар-хане в Болгаре насчитывалось до 520 домов. А когда в 1236 году город захватил хан Батый, он создал здесь свою первую ставку и каждое лето кочевал сюда со своим войском. Здесь же начали чеканить первые ордынские монеты. Город Болгар даже называли в те времена Золотым Троном. В 1391 году Болгар был завоёван и разрушен Тамерланом, при этом были убиты 124 булгарских князя, а их жён увели в неволю. Но через несколько лет здесь уже вновь чеканили монету. Город находился на перекрёстке торговых путей, торговали здесь главным образом мехами, шерстью, мёдом, орехами и мамонтовой костью. А в 1487 году, когда казанским ханом стал Мухаммад-Амин, московский князь Иван III первым из российских правителей получил титул «великого князя Болгарского».