Вкус детства

Не так давно на прилавке магазина я увидел каравай подового хлеба, который начал изготовлять в своей пекарне один из городских предпринимателей. Хлеб пышный, румяный, с аппетитной корочкой и с соблазнительным ароматом. Ну как было устоять? Недолго думая, я приобрёл каравай, пришёл домой, отхватил краюху и… как будто комок подкатил к горлу, а глаза вот-вот готовы были подёрнуться пеленой: я словно вернулся на четыре десятка лет назад в своё деревенское детство…

Наша бабушка сама пекла в русской печи вот такой подовый хлеб. Был он намного вкуснее, и для нас - двух братьев и средней сестрёнки - не было ничего слаще. Бабушка пекла его прямо на раскалённых кирпичах в печи, предварительно очистив их от золы и оставив угли по сторонам. К определённому сроку она убирала заслонку, ухватом доставала и ставила на шесток чугуны со щами и подрумяненной картошкой «в мундире», а потом специальной широкой деревянной лопатой, вырубленной дедом-плотником, - каравай хлеба. Улыбаясь, отработанным годами жестом, натруженной рукой она гладила верхнюю горбушку хлеба и ставила его на стол. Мы же, обжигая пальцы, отламывали краюхи, резать его всё равно было невозможно - до того он был мягким. Став взрослым, в одной исторической книге я прочитал, что древние славяне не резали хлеб ножом, у них и многих других народов был культ хлеба, и его нельзя было осквернять железом, потому как он считался живым, дающим людям жизнь и силу. Мы иногда посыпали свои куски крупной солью, иногда нет, усаживались на широкую скамью у обеденного стола и с молоком начинали за обе щёки уплетать этот хлеб. Какое это было для нас блаженство! Для нас всё тогда было в радость, хотя дед, садясь за стол, ворчал без злобы: «Постреляты, опять весь хлеб обхватали…» Но это говорилось больше для солидности. Мы с удовольствием хрустели свежей коркой и смотрели за происходящим за окном, которое выходило в переулок, открывая вид на берег речки, протекающей прямо за огородами.

А за окнами была такая же ранняя, как сейчас, весна. Над школьным садом громко шумели стаи прилетевших грачей - они обустраивали свои гнёзда, и невообразимый гвалт от их карканья стоял на всю деревню. В переулках появлялись первые проталины, вода в лужах стояла кристально чистая, так что видно было каждую травинку на дне. С каким восторгом мы бегали по этим лужам! Мокрыми были все с головы до ног, влагой пропитано всё, что можно было промочить, - сапоги, штаны, пальтишки и всё остальное. Придя домой, мы получали положенную порцию нагоняя от родителей и бабушки, нас переодевали в сухое и заставляли лезть отогреваться на печку. На тёплых кирпичах, рядом с мешками, сшитыми из старых наволочек и заполненных нарезанными дольками высушенных яблок, мы иногда и засыпали в блаженной неге. До сих пор с удивлением вспоминаем, что и не болели почти, а если что, лекарство было одно - горячее молоко.

Лишь только успевали оттаять от снега первые лужайки, как тут же начинались наши всевозможные игры - девчонки прыгали в классики и играли в бабки-камешки, мальчишки - лапту, в «чижика», «клочки» и многие другие забавы. Сейчас этого нигде не увидишь. В последние весенние каникулы я поймал себя на мысли о том, что совсем не слышно детских голосов на улице: видимо, сейчас больше предпочитают играть во всемирной паутине Интернета. Действительно, паутина…

А ещё большим событием для нас был весенний ледоход на речке. Когда вода поднимется, лёд затрещит и начнёт ломаться, наползая льдинами на берег и друг на друга, практически вся деревня, от мала до велика, выходила поглазеть на это чудо. Водили и нас, малышню, посмотреть на ледоход. Мама завернёт, бывало, в старую шаль, приведёт к берегу да так и держит за шиворот, чтобы не отходили от неё и не приближались к воде, а нам всё это видеть так было интересно!

И как-то радостно и спокойно становилось в эти минуты на душе. Казалось, что так будет всегда. Но жизнь неумолимо бежит дальше, как вода в нашей речке. Давно уже на деревенском погосте бабушка с дедушкой, нет с нами и наших родителей… Всё проходит, заросли бурьяном-крапивой наши переулки, не так громко кричат грачи в школьном саду, нет уже привычного треска тракторов на задах, как мы называли место за огородами и на краю села, ещё больше покосились купола старой церкви, сиротливо глядя оголившимися крестами в бездонное небо… Но земляки свято верят в то, что когда-нибудь храм восстановят, и зазвонят колокола на древней звоннице, малиновым благовестом разливаясь по всей округе и созывая людей к празднику.

А жизнь между тем продолжает идти своим чередом и по своим законам. Уже другие сорванцы бегают по весенним лужам и пускают по ручьям свои щепки-кораблики, которые из этих ручейков попадают в большие реки.

…Сойдёт снег, солнце обогреет землю, и мы, как всегда, пойдём на могилы своих предков, чтобы в спокойной тишине погоста искренне сказать ушедшим спасибо за науку, за вкусный хлеб и за добрые сказки детства…