Спасский краевед рассказывает об истории сел

В связи с этим из прошлого всплывают чьи-то забытые имена, фамилии, судьбы, малоизвестные факты. В этот раз он предлагает вниманию читателей поразмышлять вместе с ним над материалами фонда, касающимися административно-полицейского устройства правления Николо-Пичкасской волости в дореволюционный период.

Айдар КАЗАКОВ,
учитель истории Каюковской школы.

Природа власти такова, что она отчасти опирается на одобрение наиболее авторитетных людей. Это подтверждают и архивные документы, в процессе работы над которыми я не раз задавался вопросом: кем же были представители той части населения, которая считалась надёжной опорой власть держащих на селе? Ответ довольно прост: это, конечно, старосты. И всё же очень интересно, кто же конкретно эти люди, какими полномочиями они обладали, что и подтолкнуло в очередной раз заняться изучением архивного материала. 

Прежде всего, хочу отметить, что старосты находились в подчинении волостного старшины и могли привлечь односельчан к административной ответственности в зависимости от тяжести их проступка. Могли, например, привлечь виновного к уплате штрафа в размере от 3 до 5 рублей, обязать на выполнение  общественных работ, могли также арестовать на 5 суток. 

Ниже их по положению и статусу находились полицейские десятники и пожарные  старосты, численность которых колебалась от 2 до 10  человек в зависимости от величины села. К примеру, в деревне Танино обязанности десятника выполнял Кузьма Грузов, в Христофоровке – Иван Зиновьев и Харитон Баринов, в Вожах – Артемий Ермошин, в Измерях – Мисалим Сафин, Гарифулла  Мусин, Садык Хусаинов, в Каюках – Бурган  Хайбуллин (Шагеев), Миннегали Валиуллин, в  Буракове – Степан Сидоров. В  Пичкассах и Кожаевке, которые делились на  два сельских общества, в качестве десятников служили Александр Халатов, Иван Горшенин и Алексей Граненков.

Большая ответственность возлагалась на пожарных старост. Они отвечали не только за сёла, но и за поля, лесные угодья, что было особенно важно в жаркий летний период. В их числе были Д.Жаднов (Танино), И.Котенков (Вожи), К.Волков (Христофоровка), А.Ганин (Базяково), Х.Галиуллин (Измери), М.Миннебаев (Ямбухтино) и М.Бикбов (Каюки). Но в отличие от старост они выполняли свои обязанности на безвозмездной основе. 

Что касается старост сёл, то это были люди, которые относились к властям лояльно, имели определённый авторитет среди односельчанам. Задача у них была одна – служить властям, быть их опорой. Среди таковых находились К.Буташнов (Пичкассы №1), Ф.Ганин (Базяково), Н.Сидоров (Бураково), З.Гайнуллин (Ямбухтино), Х.Галиев (Измери), Х.Мухаммедьяров (Каюки). Старосты также должны были нести по скользящему графику дежурство в волостном правлении. Но, учитывая  отдалённость некоторых сёл от волостного  центра и плохое состояние дорог,  осуществить это было нелегко даже при том условии, что   дежурство выпадало один раз в месяц по два дня. 
Власти  старались как-то поощрять старост. В 1911 году в связи со своеобразным юбилеем, а именно – с 25-летием службы в качестве волостного  старшины Степана Андреевича Чичирина, решено было  представить его к награде. Но вследствие различных обстоятельств это так и не было осуществлено. 

Сборщиком податей в волости был житель села Измери Сафиулла Сафин, на судьбе которого хочется остановиться немного подробнее. На основе  материалов архивного отдела  Спасского района Сафиулла Сафин в 1931 году подал заявление о приёме в образовавшийся колхоз «Интернационал». Но в душе, по всей видимости, он так и остался единоличником, поскольку «…сено своё косил врозь от колхозников. Жалел лошадь, впряженную в жнейку, срывая план ярового  жнитва».  И  вскоре  нашёлся повод для расправы над ним: 22  апреля того же года в селе Измери вспыхнул страшный пожар, во время которого сгорело 41 хозяйство. Спустя  пять дней нашёлся «виновник» этого происшествия: им оказался не кто иной как 67-летний Сафиулла абзый. Как известно, сталинская скорострельная юстиция работала очень быстро, и после короткого  судебного процесса 18 июня 1931 года он был расстрелян в Казани, вместе с гражданами села Пичкассы Самсоновым, который  обвинялся в схожем преступлении, и села Кожаевки  Асафьевым (бывшим урядником). 

Непросто приходилось и жителям Каюков, моего родного села, которые входили в административно-полицейский состав. К примеру, Хабибулле  Камалову напоминали при раскулачивании, что он якобы запугивал «приходом царя» Бургану  Хайбуллину (Шагееву). Ему вменили в вину и то, что он  был  десятником. Это и многое другое – свидетельство того, как новая  власть сурово  расправлялась со старой, хотя у этих людей можно было бы позаимствовать опыта в плане  хозяйствования и управления. Но история и сама жизнь, как мы знаем, не признают условности, обозначаемой словами «если бы» и «можно было бы»…