Иван Устин: «Главное – не поддаваться унынию!»

Об Иване Павловиче можно написать книгу или снять фильм – настолько насыщенную и интересную жизнь он прожил. Сын репрессированного отца, труженик тыла в годы Великой Отечественной войны, свидетель большого переселения старого Спасска на новое место, строитель Куйбышевской ГЭС…

Но, расскажем обо всём по порядку.

Уральская ссылка

Семья Устиных была одной из тех, что попали в число репрессированных в 30-е годы прошлого века. Суд тогда вершился быстро. Приехали ночью какие-то люди, вошли в дом, забрали отца. В тюрьме старого Спасска он пробыл недолго. Спустя месяц всю семью (у Устиных было 5 детей) посадили на пароход и отправили на поселение в Магнитогорск.

– Несколько лет назад нашёл в районном архиве документы о нашей семье, – рассказывает Устин. – Дом у нас был крепкий, 4 лошади, 2 коровы, 4 жеребёнка, птица разная. Но всё отобрали, разрешили взять только одежду и документы и выслали нас из города. По приезду на Урал поселили в бараках. Условий никаких: грязь, холод, вши. Есть было нечего, не хватало тёплых вещей. А потом эпидемия брюшного тифа началась. От него умер у нас младший братишка. А я вот выжил. Прививку сделать успели. Помню, как меня старшая сестра несла на руках в больницу, как укол мне сделали в спину. Через два года мы уехали из Магнитогорска в Алатырь. Там у отца сестра родная жила. Отец к тому времени еле ходил. Из-за большой позвоночной грыжи на тяжёлые работы он был негоден.

В края родные

Спустя некоторое время Устины вернулись в родные края, в Куйбышевский район. Осесть решили в Щербети. Налаживать жизнь бывшим ссыльным пришлось с нуля.

– Отец брался за любую работу. Как-то позвали скот пасти. Стадо большое – под 150 голов. Одному не справиться. В поле мы всей семьёй вышли. И сезон отработали. Отцу тогда хорошо заплатили: он купил небольшой домик в Щербети. А потом ещё купили корову, – рассказывает Иван Устин.

Но жили Устины всё так же тяжело. В семье к тому времени народилась ещё одна девочка. И Ивану, которому к тому времени только исполнилось пять, приходилось укачивать её на руках, присматривать за младенцем, когда мать была занята. Дети постарше и вовсе работали наравне со взрослыми.

– В школе я почти не учился. Некогда было. Всё образование – четыре класса. В последнем, четвёртом, доучивался зимой по вечерам. А днём на ферме помогали.

Когда началась Великая Оте-чественная война, Ивану Устину было 12 лет. По тем временам он считался взрослым и на полевые работы вполне годным. С такими же, как он мальчишками, весной и летом работали в поле на лошадях: пахали, боронили. Осенью трудились на обмолоте зерновых, зимой – на ферме.

– Трудное время было, голодное. Кроме картошки ничего досыта не ели. Выручала корова. Но большую часть молока нужно было сдавать государству. А вторую корову завести единоличнику нельзя. На фронт из нашей семьи никого не взяли. Отец считался негодным к службе. Его проверили врачи в Казани, продержали в больнице почти месяц, а потом отпустили домой. У старшей сестры был тяжёлый порок сердца. А мы все ещё малы были тогда.

На службу ратную

Так бы и работал Иван Устин на ферме. Но смышлёного мальчишку заметил тогдашний председатель совхоза. И вскоре парень получил направление на учёбу в училище ФЗО в Казани. Специальность токаря здорово пригодилась Ивану в хозяйстве, когда он вернулся в Щербеть. На пару с братом они работали на комбайне, считались одними из лучших, ходили в передовиках.

Вскоре нашему герою представилась возможность выучиться на водителя на курсах. И это, как выяснится позднее, станет не только любовью, но и профессией на всю жизнь.

Оттачивать водительские навыки ему пришлось в армии. Служил в одной из частей Северо-Кавказского военного округа. Какое-то время был радистом при командире части. А потом его перевели на военный аэродром, где он ещё выполнял обязанности водителя. За три года службы Иван Устин изучил устройство грузового автомобиля, научился в совершенстве управлять им.

Большой переезд

Демобилизовался он в 1952 году. Вернулся домой.

В это время в Куйбышевском районе как раз начиналось грандиозное переселение сёл, деревень и старого Спасска из зоны затопления. Водители грузовиков в этот период были самыми нужными людьми. Поэтому Иван Павлович без труда нашёл работу.

– Дали мне новый ГАЗон. Каких дорог на нём только не исколесил. Перевозил разобранные дома из старого Спасска на новое место. Церковь в городе стояла кирпичная. Её тоже разобрали. И тот кирпич я возил. Со стройматериалами беда была. Ничего нигде не купить, не достать. А переселенцам они нужны. Вот и ездили мы по всей Татарии, искали цемент, кирпич, доски. Работа тяжёлая. А платили мало. Через 5 лет я в Жигулёвск подался, там как раз достраивалась Куйбышевская ГЭС. И там тоже в строительном управлении водителем работал. Мне в Тольятти тогда почти сразу квартиру двухкомнатную дали. Живи, в общем, не хочу. Потом в пожарную часть перешёл. Водил пожарную машину.

Там, где пуща Беловежская

Не знала покоя мятежная душа Ивана Устина. Всё ему хотелось попробовать, везде побывать. Как-то позвала его в гости племянница. Жила она тогда в Белоруссии, в Витебской области. Побывав в Новополоцке, Иван Павлович для себя решил: «Переезжаю!».

– Это в 1974 году было. Помню, с продуктами здесь туговато было. Про одежду и обувь и говорить нечего. Всё приходилось доставать, ехать в крупный город. А там, в Белоруссии, всё почему-то было. Из Витебской области до Латвии – рукой подать. Родные мне всё письма писали, мол, купи то, купи это. Отправлял им посылки. Устроился я тогда в строительное управление при нефтеперерабатывающем заводе. Так же шофёром работал, разные грузы возил. В основном, конечно, для строительства нужные. Там тогда огромные жилые и производственные комплексы возводили. Мне, как передовику, разрешили самому себе квартиру выбрать: любой дом, любой этаж. Трёхкомнатную дали. К тому времени у нас с женой сын подрос.

В родные пенаты

И всё же на старости лет Иван Павлович принял решение перебраться в родные края, в Болгар.

– Здесь все родные похоронены. Всех сестёр, всех братьев в нашей семье я пережил. И жены уже на этом свете нет. Я на 14 лет её старше, а вот, пережил, – словно винится ветеран.

И, действительно, природа щедро одарила здоровьем Ивана Павловича. Большую часть домашних дел 94-летний пенсионер делает сам.

– Две племянницы недалеко от меня живут: Люба и Валя. Они помогают, конечно. Себе поесть сварят, мне принесут. Но я и сам могу, и делаю. Огород не бросаем. Засаживаем. У нас и мотоблок есть. Им же и снег со двора чистим.

Иван Павлович, как и прежде, водит автомобиль.

– На ногах-то далеко не уйдёшь, а на автомобиль положиться можно, – смеётся ветеран.

Не так давно он прошёл медицинскую комиссию, которая подтвердила: к вождению пенсионер годен.

– А как же зрение? Не подводит?

– Я на оба глаза операцию делал. Лазерную. Так что пока вижу. Книги, газеты читаю.

Эпилог

Какое-то время перед Иваном Устиным стоял так набивший многим оскомину жилищный вопрос. Дом, в котором он сейчас проживает, как выясняется, не его, а сына Александра.

Несколько лет назад Иван Павлович взялся строить собственный дом. Для этого ему выделили участок в Три Озера, прямо на берегу одного из озёр. Дом выстроили, строение обшили сайдингом, провели туда необходимые коммуникации. Но потом ветеран решил: что ему делать в селе, где он никого не знает? Дом он продал, деньги раздал родственникам. И взялся за благоустройство дома, в котором проживает и поныне.

– Провели сюда газ, сделали канализацию, гараж построили. Мне одному много ли надо? А я ведь на очереди на жильё стоял. Думал, квартиру мне дадут. В квартире всё-таки легче одному жить.

– Иван Павлович, вы прожили богатую на события жизнь, сохранили здоровье, бодрость духа. Что современной молодёжи пожелаете?

– Не поддаваться унынию, не опускать рук, верить, что всё будет хорошо. И любить родную землю. Тогда и она ответит взаимностью.