Чернобыль в его жизни: воспоминания жителя Никольского Юрия Трифонова

26 апреля 1986 года страшнейшая катастрофа потрясла весь мир: на Чернобыльской атомной электростанции в городе Припять (Украина) произошёл взрыв четвёртого реактора энергоблока. По сей день эта авария считается крупнейшей в своём роде. 

С тех пор прошло ровно 35 лет. О том, как это было, вспоминает сегодня ветеран, по воле судьбы заброшенный в те места.

Взрыв…

– О том, что на Чернобыльской АЭС произошёл взрыв, откуда узнали?

– Как и все, по телевизору да в газетах писали.

– Страшно было?

– Не особо. Тогда ведь про то, как опасна радиация, никто ничего не знал. Да и онкологические заболевания были редкостью, – делится Юрий Александрович.

Уже весной 1986 года из Тольятти, где жил и работал на строительстве мельницы Юрий Трифонов, стали забирать мужчин на ликвидацию последствий взрыва. А в мае 1987 года подошла очередь и Юрия Александровича. Он получил повестку из районного военкомата явиться на призывную комиссию. Его и ещё нескольких мужчин отправляли в армию на переподготовку. О том, что их повезут в стройбат в Припять, Юрий не знал до последнего. Не знал он и о том, чем может отозваться в будущем работа в районах, загрязнённых радиоактивными отходами.

Выйти из строя!

Уже по приезде на место их подробно опросили на предмет здоровья, возраста и личной жизни.

– Сказали, что нельзя работать молодёжи до 30 лет, а также тем, кому уже за 45. Если бездетный, тоже заставляли выходить из строя. После Чернобыля нежелательно было обзаводиться детьми. А мне на тот момент сравнялось 36, был женат, две дочки. Так что, подходил по всем параметрам, – смеётся Юрий Александрович.

После этого военнообязанных раскидали по строительным отрядам и отправили на работу. Юрий Трифонов попал в Припять, что всего в трёх километрах от атомного реактора. Там он вместе с другими военнообязанными ремонтировал общежитие, где раньше жили учёные-атомщики. Мебель, вещи, старый линолеум вывозили в место захоронения радиоактивных отходов, а потом – покраска, побелка, настил нового пола. Только после проверки помещения дозиметрами строители поняли, что весь их труд бесполезен: радиоактивный фон зашкаливал, и жить в таком помещении было опасно.

Последствия облучения

Прошло три месяца, и строителей должны были отправить по домам. Но этого не произошло – не было замены. И бригаду, в которой трудился Юрий Александрович, перебросили в Чернобыль на ремонт детского сада. Жили же строители в отдалении от объектов: сначала в посёлке Зелёный Мыс, а потом – в Залесье. Поселили их в палатки. Неустроенность быта компенсировало тёплое украинское лето. Да и кормили строителей очень хорошо. В меню были продукты, которые помогали организму держаться в тонусе: говядина, свёкла, морская капуста, рыба, молоко. Правда, свою дозу радиации, как показали анализы, получили все, в том числе и Юрий Трифонов. У многих мужчин обострялись болезни сердца, открывалась язва желудка, проявилась сильная аллергия.

– А вы как себя чувствовали?

– Сильно скакало давление, хотя до этого на него не жаловался. Когда вернулся домой, всё пришло в норму. Даже потом работал на строительстве элеватора монтажником-высотником. С давлением туда бы не допустили.

Увы, так повезло не всем… Двое молодых людей из Комсомольского района Тольятти, работавшие вместе с Трифоновым на ликвидации, рано ушли из жизни: Иван Огуреев скончался спустя 8 лет после Чернобыля, Владимир Жданович – через 14.

Там, в зоне отчуждения…

– Что увидели по приезде в Припять? Что удивило?

– Увидели красивый обустроенный город, но совершенно пустой, без людей. Много брошенных автомобилей на стоянках. Квартиры и учреждения выглядели так, как будто люди уезжали впопыхах, в надежде на скорое возвращение. Так в общем-то и было. Из Припяти и других городов и сёл вблизи реактора эвакуировались, взяв только самое необходимое: документы и смену белья. А вот старики наотрез отказались уезжать. Некоторые остались.

– Мародёрство в городах было?

– Не сталкивался, не знаю. На каждом шагу стояли милицейские посты, попасть в города и уж тем более бесчинствовать в них было почти невозможно.

Юрий Александрович рассказывает, что его очень удивили украинские сёла и деревни. По-европейски благоустроенные, везде асфальт и брусчатка, цветущие яблоневые и грушевые сады. Снабжение продуктами было хорошее. Именно там он, например, впервые попробовал пепси-колу, которая в Тольятти тогда ещё не продавалась.

Возвращение домой

Спустя четыре месяца, 16 сентября 1987 года, Юрий Александрович вернулся домой. Несмотря на то, что он побывал в той самой «красной» зоне, судьба была к нему милостива: радиация практически не отразилась на здоровье. Правда, на заслуженный отдых он, как и многие «чернобыльцы», ушёл рано – в 50 лет. Спустя какое-то время переехал из Тольятти в Никольское, поближе к родине: родился и вырос Юрий Трифонов в Куйбышеве (Болгар). Да и экология тут лучше – чистый воздух, вода, овощи со своего огорода.

Правда, не всё гладко было. С декабря 2019 года Юрию Александровичу вдруг отказали в субсидии на оплату коммунальных услуг, которые до того он исправно получал как «чернобылец». Искать правду приходится сейчас в контролирующих органах.

 Чернобыль – это страница в моей жизни. Я благодарен судьбе за то, что её удалось перевернуть безболезненно. Я вырастил и воспитал своих детей. И сейчас живу и каждому дню радуюсь.