С Куйбышевским педучилищем связаны судьбы многих земляков Спасского района (ФОТО

К сожалению, в 1955 году оно было расформировано в связи с тем, что наш город оказался в зоне затопления, но столетие со дня его образования, отмечаемое осенью прошлого года, не осталось без внимания общественности и энтузиастов. Это подтолкнуло многих вернуться в своих воспоминаниях к отдельным страницам своих биографий и истории педучилища.

Время моей работы в педучилище пришлось на  последние годы его существования. А начиналось всё так…

В июле 1951 года, в один из последних  дней студенческих каникул, к нам домой пришёл солидный  мужчина и представился : «Гата Сиразетдинович Насыров, директор Куйбышевского педучилища». Он предложил мне поработать в училище  в качестве учителя математики. Я, конечно, согласилась, так как преподавать мечтала со школьных лет. Директор сказал, что приезжать заранее в Куйбышев не надо: в конце августа в Казани будет конференция, где соберутся преподаватели педучилищ, туда я и должна прийти.

Но мне не терпелось быстрее взглянуть на место своей работы, и я уговорила школьную подругу поехать со мной. И в один из выходных дней мы отправились на пароходе в Куйбышев. Высадились на пристани Переволоки, до города шли пешком. Дорога проходила заливными лугами. То и дело попадались небольшие озёрца, оставшиеся после половодья. Войдя в город, пошли по главной улице. По пути не встретили ни одного человека, только гуси гуляли по зелёным лужайкам и тянули с шипеньем к нам свои шеи…

И так мы оказались у красивого старинного здания из красного кирпича. Решили, что это, без всякого сомнения, и есть педучилище. Постояли, полюбовались зданием и повернули обратно. Оно очень понравилось, а город – нет… Да и сложно было назвать его городом, на улицах – почти сплошь деревянные дома, в основном одноэтажные. Но меня это нисколько не обеспокоило, главное – я буду учительницей!

После конференции, в последних числах августа, я во второй раз приехала в Куйбышев – теперь уже в составе преподавателей на работу. Гата Сиразетдинович познакомил меня с учительницей русского языка и литературы Ляйлёй Фатыховной Шакировой, которая приехала сюда ещё в прошлом году. С ней мне предстояло жить на квартире.

Наше жильё оказалось небольшим деревянным домиком, хозяйками которого были две сестры. Одну, что моложе, звали тётя Тоня. Вторая была совсем старая и глухая. Она никак не могла разобрать по губам моего имени, а потому ей сказали, что я – Неля (так звали учительницу, которая жила у них до меня). Нам были отведены две комнаты. Одна очень маленькая, там стояли две кровати, вторая – побольше, где были стол, шкаф и стеллаж для книг. Отопление печное, освещение – керосиновая лампа. Зато огород за домом спускался прямо к Бездне – туда мы ходили купаться. Берега зелёные, заросшие тальником. Через реку был перекинут мостик, а за рекой – заливные луга и большое озеро, где мы стирали. Вода волжская, мягкая, а в лугах много клубники. Очень красивая вокруг была природа – леса, луга, озёра!

В первый год своей работы, сильно соскучившись по дому, решила на майские праздники съездить в Казань. До Волги пришлось добираться на моторной лодке – всё было залито водой. Плыли по лесу, между лип, берёз, островков, на которых спасались зайцы (вспомнился дед Мазай!). Чудесные картины!

Приплыв на место (кажется, это был Затон имени Куйбышева), узнали, что пароходы сюда ещё не заходят. Договорились, что меня посадят на одну из барж, которая довезёт до Камского Устья, а там придётся ждать какого-нибудь парохода. Ждать пришлось почти сутки. Пристань не отапливалась, я вся продрогла и простыла. В Казань приехала без голоса…

А как-то раз мы добирались в Казань зимой. Нас собралась целая компания. Ехали на лошадях, запряжённых в сани. На нас одеты тулупы, валенки, но был сильный мороз, и это не спасало. Чтобы разогреться, слезли с саней и, сбросив тулупы, бежали за лошадьми до ближайшей деревни. Там мы сделали остановку. Поужинали, напились чаю, а Гусман Ахатович, самый старший среди нас, заставил выпить ещё и по чарочке водки, чего мы раньше и не пробовали. Он сказал, что это убережёт нас от простуды. Помню, у Атабаева переехали Каму и благополучно, здоровыми, добрались до Казани.

На протяжении всех четырёх лет работы я, да и все остальные, непрестанно ощущали заботу нашего директора. Он делал всё, чтобы создать нам комфортные условия для жизни, беря на себя хозяйственные заботы. Мы только работали, работали на совесть. Даже обеды мы себе не готовили: при училище была столовая для учащихся, где нам выделили небольшую комнатку. А готовил еду замечательный наш повар Павел Степанович.

Годы, надо сказать, были очень тяжёлые, купить что-либо в магазине почти невозможно. Так Гата Сиразетдинович распорядился обеспечить нас отрезами кашемира, из которого каждый должен был сшить себе платье или костюм – кому что нравится. Так мы все оказались одетыми в форму тёмно-синего цвета.

В педучилище было принято ходить во второй обуви – это распространялось и на учащихся, и на преподавателей. Всюду была чистота, все старались выглядеть очень аккуратными.

В училище была хорошая библиотека, все учебники получали оттуда. Бессменным библиотекарем, начиная с 1923 года, работала Серафима Павловна Велтистова, интеллигентная седовласая женщина. Под её присмотром находилась также оранжерея, расположенная в актовом зале. Там росли причудливые южные растения, даже пальмы. В помощь Серафиме Павловне выделялась группа учащихся, которые под её руководством ухаживали за растениями: поливали их, пересаживали, размножали.

Вокруг здания был разбит огромный сад с ягодниками, фруктовыми деревьями. Отдельный участок занимали овощи. А по всему периметру здания росли кусты жёлтых роз. Это была такая красота! Во время их цветения мы очень любили там прогуливаться, фотографировались на их фоне.

Сад и огород находились под присмотром учительницы биологии Веры Алексеевны Лужбиной. Все работы в саду выполнялись учащимися – это была практика по предмету, за которую они получили оценки. Всё содержалось в идеальном порядке, а урожай передавался в столовую.

Во дворе располагалось общежитие для учащихся, бывших воспитанников Кураловского детского дома. Они продолжали оставаться на полном государственном обеспечении. Детдомовцы составляли больше половины моего класса. Они были более дисциплинированы, очень ранимы. Я много времени проводила с ними. Мы ходили на лыжах, играли в волейбол, собирали в лугах клубнику. А девочки, помню, мыли головы в озёрах, и от той мягкой воды волосы у них становились очень пышными. У Розы Гилязовой, например, получался целый «стог» из золотых кудрей!

Рядом с общежитием была волейбольная площадка. Мы с Ляйлей Фатыховной частенько туда наведывались, играли со студентами. Приходили и другие учителя.

За спортплощадкой ютился маленький деревянный домик. Там жила учительница истории Алевтина Григорьевна со своим мужем и мамой, работавшей в училище бухгалтером. Они держали козу, и у них я впервые попробовала козье молоко. Говорили, что у него особый, неприятный, запах, а мне оно показалось таким вкусным!

Кроме педучилища, мы практически нигде не бывали. Здесь проходили все торжества, все праздники. Учащиеся получали и музыкальное образование, все посещали хор, играли на музыкальных инструментах. Инструмент можно было выбрать по своему желанию. Большинство входили в струнный ансамбль, некоторые выбирали баян, аккордеон, скрипку, пианино. У нас были очень хорошие преподаватели музыки. Александр Андреевич Хуртин обучал игре на аккордеоне, его сестра – на баяне, Борис Васильевич Кононов – на фортепиано, он вёл также хор. Борис Васильевич приехал к нам только во втором полугодии, так что занятия по игре на фортепиано пришлось вести мне, и несколько девочек из моего класса изъявили желание освоить этот инструмент.

Особенно успешно выступал наш хор. В его исполнении звучали и серьёзные классические произведения, каждое выступление на вечерах, на всех торжествах превращалось в настоящий праздник. Его часто приглашали на районные мероприятия. Студенты очень любили музыку, любили петь. Помню, как-то мы поехали на сельхозработы, помогать колхозу. Так наши студенты пели  всю дорогу – на несколько голосов, красиво и слаженно, что слушать их было – просто наслаждение.

На праздничных концертах выступали не только учащиеся, но и преподаватели. Помню, Тамара Григорьевна исполняла на скрипке мелодию «Колокольчики мои, цветики степные», а я ей аккомпанировала. Наша секретарь из канцелярии задорно танцевала украинский танец, а Александр Андреевич виртуозно играл на аккордеоне «Чардаш» Монти.

Так интересно проходила наша жизнь в училище. Дома мы много читали. Я и Ляйля Фатыховна решили собрать свою библиотеку. В магазинах книг не было, мы выписывали их из букинистического магазина Ленинграда. Тогда и было положено начало моей библиотеки, которая со временем разрослась в очень солидное собрание. Любили устраивать читки вслух, а начали с поэмы Пушкина «Цыгане».

Сейчас, когда я пишу эти воспоминания, сердце полнится от восторга: до чего же насыщенны были наши дни! Я очень благодарна всем своим коллегам, которые подарили мне свою дружбу, своё понимание. Благодарна и моим ученикам: они любили меня, я любила их. И, конечно, самая большая благодарность нашему замечательному уважаемому директору Гате Сиразетдиновичу, который создал такой дружный коллектив и который отдавал всё своё время, все свои силы нам, чтобы всем уютно жилось и работалось под его широким крылом.

Куйбышевское педагогическое училище считалось образцовым в Татарии. К нам систематически приезжала инспектор Министерства образования республики Елена Васильевна Красулина. Она всегда положительно оценивала нашу работу, а во мне даже разглядела преемницу на пост инспектора и начала давать всякие поручения, чтобы проверить мои возможности. Я, например, проверяла одну из сельских школ, была председателем экзаменационной комиссии в Куйбышевской средней школе… По результатам этой работы представляла отчёты в Министерство, они, видимо, отвечали требованиям, и там стали настаивать, чтобы я согласилась на эту должность. Но мне хотелось работать в одной из казанских школ, такую работу в отделе кадров упорно не предоставляли. Выручило то, что я поступила в аспирантуру.

После её окончания вся моя деятельность была связана сначала с Елабужским, затем – с Казанским педагогическим институтом. А время работы в Куйбышевском педучилище, пусть непродолжительное, осталось светлым пятнышком в моей душе.

Чечкэ Мустафина,

ветеран педагогического труда.