История Спасского района - в лицах....

автор, 3 мая 2017 - 06:43

1534

130 лет назад, в августе и ноябре 1887 года, в имении Петра Лихачёва в селе Полянки Спасского уезда Казанской губернии побывал барон Павел Гаврилович Черкасов. В то время он служил оценщиком губернского банка в Казани и был большим любителем рыбной ловли. Местный помещик как раз и пригласил его в Полянки,...

Николай МАРЯНИН,

краевед.

В гости к Лихачёвым

Павел Черкасов родился в 1854 году в Туле, в детстве жил в Венеции, Флоренции, Вене, Канне, затем учился в Германии. Его любимой книгой в юности были «Записки об уженье рыбы» Сергея Аксакова. Вернувшись в Россию, барон жил в Саратовской губернии, а с 1886 года в течение шести лет служил оценщиком губернского банка в Казани. Во второй половине августа 1887 года Черкасов по делам банка отправился в деревню Катюшино Спасского уезда, к местному помещику Колбецкому. На пристани общества «Кавказ и Меркурий» в Казани он взял билет на пароход до Спасского Затона и вдруг увидел знакомого студента Ивана Лихачёва, направлявшегося домой в село Полянки. Помещиком здесь был его отец Пётр Фёдорович Лихачёв, построивший ещё в 1869 году новую родовую усадьбу. Сюда-то и пригласил студент Павла Черкасова, попросив отсрочить свою деловую поездку на несколько дней: дело, мол, не медведь, в лес не убежит.

На пароходе «Благословенный» они доплыли до Тетюш, где встретили Ивана Комиссарова, доверенного фирмы Блиновых. На огромной лодке под названием «Самолёт» пятеро гребцов перевезли казанских гостей на Балымерскую пристань, а затем они на лошади в дрожках отправились на паровую мельницу, расположенную в полверсте от Волги и соединённую с пристанью конно-железной дорогой. Отсюда до Полянок ехали ещё девять вёрст. «Дорога идёт пойменными лугами, по которым разбросаны озёра и гривки леса, - пишет Черкасов. - Налево поднимается довольно высокий и крутой вал, изрезанный оврагами в причудливые по своей правильности выступы - точно над ними трудилась рука человека, а не стихия».

Поднявшись в гору, путники попали в облако пыли, поднятое возвращавшимся с пастбища стадом. Двухэтажная деревянная усадьба Лихачёвых была окружена каменной оградой. Хозяина на месте не оказалось, он с дочерью Марией Петровной уехал на рыбалку и обещал вернуться только вечером. А барон Черкасов с Николаем Петровичем, ещё одним сыном хозяина, пока прогулялись в сад, раскинувшийся к западу от усадьбы по склону горы. Во время весеннего половодья Волга разливалась прямо до этого сада, а сейчас перед взором расстилались обширные луга с озёрами и островками леса. «Подобного местоположения я не встречал в этой полосе России и всею душою наслаждался и дивным вечером, и дивным видом», - сообщает Черкасов.

Зумор на Утке

Рано утром барон был готов к поездке на рыбалку в местечко под названием Зумор. С ним собрались сам хозяин Пётр Фёдорович Лихачёв, которого все домашние уважительно называли Дедушкой, и кучер Евдоким. Конный экипаж показался барону странным: на месте повозки была прикреплена большая лодка, выдолбленная из осокоря и поставленная на длинные дроги кормой к лошади. Для смягчения толчков под лодкой был выложен толстый слой резины. Запряжённая тройка спустилась под гору и быстро помчала по дороге среди лугов и озёр. Вёрст через десять подъехали к реке Утке в том месте, где весной она забивается песком из впадающей протоки. Река здесь поэтому становится мелкой, и её с полверсты свободно можно переходить в сапогах. Этому месту и дали название Зумор. Лодку спустили на воду со всем рыбацким скарбом, помещик с бароном уселись в неё и поплыли вниз по течению.

Рыболовы останавливались то у одной коряги, то у другой. Здесь хорошо клевали окуни, иногда попадались уклейки. Когда солнце перевалило за полдень, остановились пообедать у крутого правого берега Утки, в тени ивовых кустов и высоких осокорей. А затем опять принялись за своё: от коряги - к коряге, где прятались стаи крупных окуней весом поболее фунта каждый. Увлеклись так, что не заметили захода солнца. В обратный путь отправились уже в сумерках. «Темновато будет лесом-то ехать», - сокрушался Евдоким.

Барон так описал обратную дорогу: «Полный месяц выплыл из-за леса, освещая нам возвратный путь. Тихо кругом - не шелохнёт. Только грохот нашего экипажа да мерный топот лошадей нарушает тишину. Бойко бежит бодрая тройка, под посвист и покрик Петра Фёдоровича; вдали на полях мелькают огоньки; изредка, неслышным полётом, налетает на нас сова, заставляя шарахаться строгих чубарых пристяжек, да козодой то и дело перелетает дорогу. Тихо, хорошо, но как-то грустно». Вернувшись в усадьбу, рыбаки взвесили свои уловы. Оказалось, что Пётр Фёдорович обловил гостя и в количественном, и в качественном отношении.

Мартышки над Ямой

На следующий день в шесть утра барона Черкасова повезли рыбачить на озеро Яма, до которого от Полянок насчитывалось более 10 вёрст. Оно было длинное и довольно широкое, берега поросли осокорями, липой и орешником. Левый угол Ямы срезался правым берегом Утки, так что озеро являлось как бы большим заливом реки. Поверхность озера была сплошь испещрена большими и малыми кругами от кишащей в воде рыбы. В воздухе кружила стая мартышек (так называли здесь речных чаек). То и дело раздавался громкий всплеск, это щука хватала свою добычу. Вслед за этим мартышки камнем падали в воду, выхватывая из неё напуганную мелкую рыбёшку. На берегу озера стояла караулка, в которой жил нанятый рыбаками сторож Михайла. Он подогнал Черкасову лодку, и барон поплыл в самый эпицентр рыбного изобилия.

Прежде чем попытаться поймать щуку, он за короткое время наловил на удочку живцов - крупную уклейку, плотву, мелких жерешков и подлёщиков. Пётр Фёдорович тем временем на берегу ловил рыбу для наваристой ухи - окуней, ершей и плотичек. Барон подготовил снасть на щуку, представлявшую собой прочное и гибкое трёхколенное удилище, медную катушку с трещоткой, крепкий шёлковый шнур, небольшой грушевидный поплавок и «джардиновскую» снасточку на поводке, с вертлюжком и грузильцем. Отпустив лодку по ветру, Черкасов начал забрасывать насадку в то место, где только что ударила щука. Первая крупная рыбина сорвалась, когда он подтаскивал её к лодке. Вторая щука фунта на четыре весом, уже оказавшись в руках барона, так дёрнулась, что крючок вонзился в палец. Рыбу пришлось оглушить, а палец потом долго болел. Да и клёв как-то сразу не заладился, пришлось вернуться к месту сбора, где уже была готова уха.

Байки

про разбойников

После сытного обеда рыбаков потянуло на разговоры, и Евдоким поведал байку о том, что недалеко отсюда есть курган, вокруг которого семь ключей течёт. А в этом кургане Стенька Разин и Ванька Каин якобы богатства схоронили «такие, что на всю губернию хватит». Прошлой осенью в тех местах будто бы старик с мальчиком из соседней Грязнухи грибы собирали. Старик прошёл мимо кургана, и тот вдруг открылся, а оттуда мальчику голос послышался: «Набери золота сколько хочешь!». Увидел мальчик золото да как крикнет: «Дедушка, иди скорее!». Тут курган и захлопнулся. Старик внука домой отправил, а сам сел караулить, когда курган опять откроется, да и заснул. Приснился ему пень берёзовый, а потом крик, гиканье, конский топот, и табун лошадей прямо на старика скачет. Что было дальше, он не помнит, утром едва добрался до дому, слёг и вскоре помер...

После обеда Черкасов поймал ещё двух щук. А на обратном пути Евдоким опять странную историю поведал, связанную с именами разбойников. Будто бы один крестьянин из Старой Майны занял денег у фирмы «Разин и Каин». А когда срок подошёл, он рассудил, что если документа на заём не заключали, то и платить незачем. Тогда в полночь кредиторы явились к нему в избу, избили стальными плётками и сбросили с полатей на пол. Мужик потерял сознание и помер через три дня... В завершение своих страшных историй Евдоким сообщил, что Стенька Разин в Жигулях был «заделан» в пещеру, и у него из не закрывающейся раны по сей день течёт кровь!

Царица среди щук

Второй раз Черкасов приезжал в Полянки в начале ноября 1887 года. Лихачёвы ему рассказали, что пару недель назад, на Покров день, вдоль озера Яма мужики невод тянули и вытащили очень много щук. Самая крупная из них весила 36 фунтов (это около 15 килограммов). «Вот её-то и зацепить бы!», - воскликнул барон, вспоминая свою рыбалку на этом озере. Через несколько лет он переехал в Санкт-Петербург, где в 1903 году по его инициативе был создан Русский союз рыболовов-удильщиков. Барон стал его первым председателем, а с 1904 года ещё и редактором «Вестника русского союза рыболовов-удильщиков», основной целью издания которого была популяризация современных знаний о любительском рыболовстве. В 7 и 8 номере журнала и были опубликованы воспоминания Черкасова о посещении имения Лихачёвых в Полянках.

Пётр Фёдорович эти заметки вряд ли прочёл, ведь в том же 1904 году он скончался в возрасте 71 года и был похоронен в родовом некрополе у местной Покровской церкви, рядом со своим знаменитым братом, археологом и коллекционером Андреем Фёдоровичем Лихачёвым. Упоминавшийся его сын Николай Петрович Лихачёв стал впоследствии известным историком, учредителем Русского генеалогического общества, академиком Академии наук СССР, руководителем Музея палеографии в Ленинграде. А Иван Петрович Лихачёв, некогда привезший барона Черкасова в Полянки, служил земским начальником в Спасском уезде, а с 1904 года, после смерти отца, стал владельцем родовой усадьбы.

Следите за самым важным и интересным в Telegram-каналеТатмедиа

Подписывайтесь на нас в соцсетях: