Домик на Мешкале

Приятель Сабанеева

Юлий Михайлович Смельницкий родился в 1851 году в городе Акмолинске Омского округа (в советское время его переименовали в Целиноград, а сегодня это город Астана - столица Казахстана). После окончания Томской гимназии Смельницкий поступил на юридический факультет Казанского университета. Получив в 1873 году диплом, служил присяжным поверенным, а в 1883-87 годах - гласным Казанской городской думы. Долгое время преподавал в Казанском политехническом институте, став здесь профессором права. И все эти годы Юлий Михайлович страстно увлекался охотой и рыбалкой. В течение 17 лет, в 1877-94 годах, он был распорядителем и председателем Казанского общества охотников. Занимался также любительской фотографией, и в 1890 году даже получил большую серебряную медаль на выставке в Казани. Имея склонность к литературному творчеству, начал описывать свои охотничьи похождения, и вскоре его очерки появились в популярных газетах и журналах России.

Публиковался Смельницкий даже в петербургском журнале «Природа и охота», основанном признанным авторитетом в области любительской охоты и рыболовства, классиком русской рыболовной и охотничьей литературы Леонидом Сабанеевым, с которым Юлий Михайлович был в приятельских отношениях. В журнале регулярно выходили его проблемные статьи по охотничьему законодательству, об организации и аренде угодий, ведении охотничьего хозяйства. Первую свою брошюрку в Казани Смельницкий выпустил в 1890 году, она называлась «К проекту нового закона об охоте». А в 1894-ом была издана и первая художественная повесть «Охота на утренних утиных сидках в устьях Камы».

Позже, чаще всего под рубрикой «Из охотничьих воспоминаний», вышла в свет целая серия книг Юлия Смельницкого: «На Бабьем болоте» (1905 год), «Осиновский Антошка» (1906), «На глухариных токах» (1907), «На Волге» (1909), «Весной. Спортсмены. Браконьеры» (1914), «Осенью» (1914), «Злые птицы» (1916), «Друг человека» (1925), «На привале охотников: Монтекки и Капулетти», «На охоте» (1927). В большинстве из них он описывает природу и охотничьи истории, случившиеся в Спасском уезде Казанской губернии, где Юлий Михайлович построил домик на берегу реки Мешкалы.

«Скворечник» над водой

Устье Камы Смельницкий облюбовал по совету бывалых охотников и десятки лет приезжал сюда с ружьём в период перелёта гусей и уток. Каждой весной Кама в этих местах разливалась на много вёрст, превращаясь в бескрайнее море. Поэтому в 1890-е годы Смельницкому и пришла в голову мысль поставить у реки Мешкалы дом на высоких сваях, чтобы было где переждать весеннее половодье. Купив 12 десятин луговой земли с двумя десятинами лиственного леса, он построил деревянный домик в три комнаты, установив его на 18 свай высотой чуть меньше 6 метров. Местные крестьяне его предостерегали: «Весной половодьем унесёт дом в Астрахань». А городские знакомые, узнав о намерении Смельницкого выстроить домик на воде и поселиться в нём на лето, «в большое изумление пришли, и ум его расстроенным нашли», как писал некогда Пушкин. Но несмотря на дружеские предупреждения, Юлий Михайлович всё же срубил домик в Казани и в мае, пока держится вода, привёз его на небольшой барже в Спасский уезд.

Всё лето Смельницкий жил на Мешкале вместе с плотниками, а 16 августа впервые вошёл в «скворечник», как он ласково называл своё детище. Крестьяне в округе по-прежнему твердили: «Беспременно снесёт!» Зато птицы домик сразу полюбили, ведь он был единственным сухим местом на все двадцать вёрст весеннего камского разлива. Когда Юлий Михайлович весной следующего года приплыл сюда на лодке, «скворечник» оказался густо населён. Птицы устроили здесь множество гнёзд: под полом наверху свай поселились ласточки-касатки, за каждым оконным наличником и в карнизах обшивки дома разместились голуби и воробьи, а в наложенных на лестницу и балконы камнях - трясогузки. Вопреки пророчествам, домик в Астрахань не уплыл, и Смельницкий прожил в нём 19 лет, сменив за всё это время лишь две сваи.

Его супруга Вера Викторовна тоже состояла в обществе охотников. Ещё в 1880 году семья приобрела в Казани собственный дом на Ново-Комиссариатской улице (сейчас это улица Муштари). Но когда у них появился домик на Мешкале, Вера Викторовна каждый год с мая по октябрь жила здесь вместе с мужем. Смельницкий писал, что для жизни в условиях наводнения обязательно нужна «лодка-птица - куда захочет, туда полетит и доставит». И он смастерил такую лёгкую чудо-лодку, назвав её Чайкой. Плавал на ней и в половодье, и по озёрам в пойме Мешкалы, коих было там множество - Плоское, Светлое, Вшивое, Марьино, Соловское, Белобокое, Семитонное, Кобылье, Кочень, Прорва... Всех и не перечислить.

Друг человека

У Смельницкого за многие годы сменилось несколько охотничьих собак. Но особые чувства вызывал в нём Макбет - ирландский терьер с красным окрасом, и Юлий Михайлович даже посвятил любимой собаке повесть «Друг человека». Макбета он получил двухнедельным щенком в марте 1912 года, а уже в мае увёз его в свой охотничий домик на Мешкале, который к тому времени из-за выкрашенной белилами крыши имел громкое название - хутор «Белый Дом». До июня сюда можно было попасть только на лодке. Ближняя к хутору деревня - семь вёрст, кругом - луга, озёра, лес. Макбет быстро здесь освоился. Самым сложным для него было забираться в домик по высокой лестнице с просверленными в ступеньках отверстиями для стока дождевой воды. Щенок ходил с хозяином на рыбалку, где, лёжа под кустом, с любопытством следил за кружащимися над Мешкалой птицами. В лугах он познакомился с куликами, перепелами, коростелями, чайками, утками. Уже в августе научился приносить к ногам хозяина пернатых подранков, а поздней осенью не боялся лезть за ними в холодную воду.

Макбет не отходил от Смельницкого ни на шаг, неотступно следовал за ним на рыбалку и охоту, за грибами и ягодами, на уборку сена и купание в Мешкале, присутствовал даже при зарядке патронов и поливке цветов на балконе. В своей повести Юлий Михайлович описал немало историй, случившихся с собакой, и поражался её преданности и безграничной любви к хозяину. Макбет знал по именам всю прислугу и по команде Смельницкого убегал и безошибочно приводил к нему горничную Настю, кухарку Григорьевну, караульщика Алексея Васильича или мальчика Петю, доставлявшего в Белый Дом почту из соседнего села, подгоняя их при этом лаем или таща зубами за край одежды.

Летом и осенью через каждые две недели Смельницкий уезжал на выходные в Казань. С хутора к восьмичасовому пароходу на пристань в Спасском Затоне выезжал рано утром на повозке с плетёным кузовом. Дорога две версты шла по берегу Мешкалы, а затем по мосту через реку выходила на почтовый тракт. На третий день после отъезда к четырём часам дня он возвращался обратно. За время отсутствия хозяина Макбет обходил по берегу реки все места, где раньше рыбачили, потом два дня с тоской в глазах лежал в комнате Смельницкого, а на третий день бежал к мосту, ждал хозяина и, приветствуя его появление весёлым лаем, запрыгивал в плетушку. Однажды по экстренному делу Смельницкому пришлось задержаться на день в Казани, и Макбет остался ночевать у моста. Вскочив при встрече в тележку, он дрожал всем телом, радостно урчал, толкал хозяина лапами и носом, лизал его руки. Увидев это, старый ямщик Хайрулла погладил Макбета и произнёс: «Славный суббака, хузяина любят!» В ответ пёс сочно лизнул Хайруллу в лицо, а старик, не ожидавший такого «поцелуя», долго потом отплёвывался и вытирал лицо грязной красной тряпкой, которую он называл «пулатком»...

Иудино деяние

Каждое лето и осень Смельницкий принимал в своём охотничьем домике гостей из Казани, Москвы, Санкт-Петербурга, даже с Кавказа приезжали в этот удивительный уголок Закамья. Любили они сидеть на верхнем балконе, с которого на 40 вёрст кругом всё было видно - и церкви города Лаишева на берегу Камы, и пароходную пристань села Богородское (Кирельское) на правом берегу Волги, и деревни Лебедино и Берёзовая Грива в двадцати верстах. В погребе для гостей всегда находились и солёные грузди, и мясные деликатесы, и ягодное варенье, и крепкие напитки. В округе знали об этом чудесном хранилище, и Макбету по ночам иногда приходилось отгонять от погреба местных вороватых мужиков.

Во время Первой мировой войны по инициативе Смельницкого в Москве был открыт «Лазарет русских охотников и охотничьих обществ», в котором на собранные охотниками деньги содержались раненые солдаты и офицеры. Была там даже «Именная койка членов Казанского общества охоты Юлия и Веры Смельницких». По этому поводу Юлий Михайлович в 1914 году издал в Казани брошюру «Открытое письмо русским охотникам». А два года спустя вышла ещё одна его книга «Ядовитые газы в тылу армии».

Потом начались тяжёлые времена - революция, гражданская война. В домик на Мешкале ездить стало опасно. А в 1920 году Смельницкий вместе с супругой заболел тифом. Чтобы прокормиться, они начали продавать вещи из казанского дома. Дошла очередь и до ружья, в придачу к которому покупатель попросил и собаку. Смельницкий тогда не вставал с постели, отнялась правая нога, и он решил, что для Макбета будет лучше жить сытно и тепло в чужом доме, чем здесь умирать медленно от голода. Но на новом месте Макбет от тоски стал худым и злым, на охотничьи команды не реагировал, укусил хозяйского сына, и рассерженный хозяин убил собаку тяжёлой палкой. До конца дней Юлий Михайлович считал себя Иудой, не мог простить себе, что продал за тысячу рублей лучшего друга...

В 1924 году в Екатеринбурге начал выходить журнал «Уральский охотник», и Смельницкий стал с ним сотрудничать. Здесь были опубликованы многие его рассказы и очерки, в том числе «Чайка», «Друг человека», «Охотничий стан», «Глухари, медведи, люди». Скончался писатель 19 октября 1931 года, был похоронен на Арском кладбище в Казани. А Вера Викторовна, по неподтверждённым данным, закончила свои дни спустя два года в доме престарелых в Раифе под Казанью. Несколько десятилетий на улице Муштари сохранялся особняк Юлия Смельницкого, часть которого он когда-то безвозмездно передал Казанскому обществу охоты. В настоящее время это здание утрачено.