Несколько дней из жизни врачей Спасской ЦРБ

В наши дни медики по-прежнему – «жрецы», первые после Бога. Мысли врача постоянно заняты новыми методиками диагностики, терапии, хирургии, новейшими разработками и схемами применения новых лекарственных препаратов, глубоким анализом каждого отдельного заболевания у каждого отдельно взятого больного.

Главный редактор «Новой жизни» провела несколько дней в поликлинике и стационаре Спасской ЦРБ, наблюдая за нелёгким, но таким нужным трудом медиков.

Рабочий день докторов Спасской ЦРБ начинается в 8:00. Но зачастую на работе они уже в 7:00. Выходных не бывает. Помимо основной задачи спасения жизней и здоровья есть ещё общественные мероприятия. Мы как раз попали на такое, приехав в ЦРБ в субботу и наивно полагая, что в выходной день с утра здесь будет спокойнее.

Нас встретил главный врач Роман Ахметзянов.

– У нас сегодня профориентационное мероприятие, – заявил он с порога. – Ждём старшеклассников. Будем рассказывать и показывать им, что такое профессия врача.

Рабочие выходные

После мероприятия провожаем детей и на крыльце встречаем хирурга Алексея Курьянова. Он сегодня заступает на дежурство. Нужно обойти пациентов, проверить состояние каждого. Роман Марсович передаёт нас в его руки. Идём в отделение.

– Какие-то серьёзные операции были на этой неделе?

– В четверг пациента оперировали. Удаляли паховую грыжу. Пациент не экстренный, операцию давно планировали. Решили сделать лапароскопическим способом, то есть проколами. Мы сейчас этот способ широко применяем. Получили в прошлом году лапароскопическую стойку и теперь стараемся лишний раз пациентов не резать.

– Успешно?

– Да, всё в порядке. Сделали три прокола, вправили грыжу, через прокол ввели сетку, расправили, сшили. Пациент чувствует себя отлично, уже уехал домой. Конечно, будем его наблюдать ещё какое-то время.

– Сколько в среднем операция длится?

– Ну, вот эту мы делали 2,5 часа, хотя, в перспективе подобные операции планируем довести до получаса. А бывает, по 5-8 часов, если очень сложная.

– Как вы выстаиваете?

– Если честно, в момент операции мы течение времени не чувствуем вообще. Как будто в другом измерении находишься. На кону – человеческая жизнь, поэтому о часах даже не думаем.

Обходим отделение, и нас отправляют домой.

– Продолжим во вторник, – говорит начмед, заместитель главного врача Рустам Мутавалов. – Поможете медсёстрам маски раздавать пациентам, которые на диагностику приходят (смеётся – ред.).

Главное – успеть!

Во вторник приехали с утра. И снова направились в отделение хирургии.

– Сегодня одна пациентка первые шаги после операции сделала, – рассказывает хирург Мохсин Мунир за чашкой чая, пока у него короткий перерыв. – Женщина поступила в тяжёлом состоянии. В анамнезе – онкология, с лёгкими проблема, сильные отёки по всему телу. После операции совсем не вставала и запустилась. Сердце работало плохо, жидкость не отводилась. Но мы её вытянули. Первые шаги она ещё в реанимации сделала с ходунками. Сколько радости было! Сейчас её уже в обычную палату перевели.

Заходим в палату. Пациентка лежит на кровати. Ей делают процедуру. Увидев нас, обрадовалась.

– Хорошо, что вы пришли! – восклицает женщина. – Напишите, пожалуйста, от меня благодарность всем нашим врачам, медсёстрам! Они за мной как за дитём ухаживали! Вам спасибо, Мохсин Мунирович! На ноги меня поставили! Я думала, что не встану уже! Ни лежать, ни сидеть не могла ведь!

Мохсин Мунир улыбается, скрывает накативую слезу. Неправду говорят, что врачи со временем черствеют. Миф это. Каждого пациента они чувствую. Всю их боль. И радость искренняя наступает, когда удаётся спасти человека.

Заканчиваем день в кабинете заместителя главного врача, хирурга Рустама Мутавалова. Он проводит нас по приёмно-диагностическому отделению и отделению скорой помощи, подробно рассказывает весь цикл, который проходит экстренный пациент.

– Как сегодня день?

– Как ни странно, спокойный. Хотя, это очень редко бывает. Мы всегда находимся в тихом ожидании. Рабочий день с восьми, но мы и в шесть, и в семь утра приходим. Особенно, если под наблюдением сложные больные или какие-то экстренные случаи. Медсёстры наши тут вообще сутками. На них – наблюдение за пациентами в ночное время. Они иногда даже не спят. То укол кому-то обезболивающий поставить или жаропонижающий, то новые пациенты по скорой поступают – всё на их плечи ложится.

Справились сами

На следующий день мы заступаем в расположение врача-терапевта Ольги Анатольевны Ивановой.

Приходим в поликлинику с утра  в надежде, что успеем задать несколько вопросов, но не успеваем. Возле кабинета Ольги Анатольевны уже выстроилась огромная очередь. Все терпеливо ожидают начала приёма.

– Вам бы лучше пока в стационар пойти, – говорит она вежливо. – Сейчас у меня самое горячее время. Основной поток идёт с утра. Автобус из поселений в Болгар с утра ходит, вот все стараются на него успеть.

Мы послушно покидаем кабинет и отправляемся в терапевтическое отделение, где нас встречает         Рустам Расилович.

– Здесь проходит лечение пациент после мышиной лихорадки, – говорит Мутавалов по дороге в отделение. – Поступил в очень тяжёлом состоянии. Лечащий врач – Ольга Анатольевна Иванова. Ей он перешёл из инфекционного отделения из-за тяжести заболевания. Обычно мы таких больных отправляем в Казань, но этот пациент был нетранспортабелен.

Обходим отделение, и нас вызывают в операционную. Начинается плановая операция по удалению желчного пузыря через проколы.

В операционной тихо. Тикают часы, пикают приборы.

– Почему живот так надут? – спрашиваю у Мутавалова.

– В брюшную полость закачивают углекислый газ, стенка брюшной полости поднимается над внутренними органами как купол. Это увеличивает рабочую область и облегчает доступ к нужному органу.

Профилактика – лучшее лечение

После операционной нам пора в поликлинику. Здесь уже пусто, пациенты разошлись, а Ольга Иванова разбирает бумаги.

– Тяжёлый день?

– Как и всегда. Сейчас много с ОРВИ, сезон. Да и диспансеризация началась.

– Идут люди на диспансеризацию?

– С трудом. Люди за здоровьем начинают следить, когда уже прижмёт. А ведь диспансеризация позволяет очень много болезней выявить на ранней стадии. Тем более, сейчас у нас столько оборудования                         диагностического в нашем распоряжении.

– А что скажете по поводу случая мышиной лихорадки? Как-то странно, зимой…

– Она в любое время года может «пристать». Этой зимой у нас два случая. Один – тяжёлый, до сих пор рады, что удалось пациента спасти. Постоянно консультировались с республиканской инфекционной больницей. Если бы жидкость не стала сама отходить, отправили бы туда, конечно. Но пациент – молодец. Хоть у него и сопутствующие заболевания есть, справился. Идёт на поправку. Постоянно под наблюдением. Мышиной лихорадке особенно подвержены те, кто проживает рядом с лесом, либо те, кто держит скот. В основном, она попадает в организм через дыхательные пути. Ворошит человек сено, которое с лета заготовил, а на сене – экскременты больной особи, которые уже засохли. Он вдохнул пыль, и готово.

– А уберечься как-то можно?

– Только профилактика и меры предосторожности. Работать нужно в маске или респираторе. Болезнь эта очень опасна, поражает почки. Причём, изначально очень похожа на ОРВИ: температура высокая, головная боль, боль в горле.

Терапия – царица медицины

Ольга Анатольевна начинает собирать со стола документы.

– Ваш рабочий день на сегодня закончен? (На часах 16:45 – ред.).

– У меня рабочий день не заканчивается (смеётся – ред.). Домой ещё работу возьму. Нужно все бланки заполнить. На приёме не всегда на это время есть. Истории болезни изучить, разложить. И выходных у нас нет. Если дома, то зачастую дежурим на телефонах на экстренный случай. А сейчас вот мы ещё и в стационаре работаем по месяцу. Терапевтов категорически не хватает.

– Терапию называют царицей медицины…

– Нельзя, я думаю, какое-то конкретное направление в медицине выделять. Но, думаю, коллеги меня поддержат, если скажу, что профилактика – это лучшее лечение. Вовремя обнаруженную болезнь можно вылечить терапией. Поэтому и хочу ещё раз сделать акцент на диспансеризации. Все болезни, а особенно заболевания сердечно-сосудистой системы, сейчас молодеют. Самый «молодой» инфаркт на моей памяти – 27 лет. Инсульт – чуть больше 30-ти. А ведь этого можно избежать. Поэтому рекомендую всем жителям Спасского района: не игнорируйте диспансеризацию. Не лишайте себя шанса жить полноценной жизнью здорового человека.

Эпилог

Мы покидаем поликлинику. В коридорах пусто, но почти во всех кабинетах по-прежнему горит свет. Врачи продолжают свою бесконечную работу по спасению нашего здоровья, наших жизней. Ведь если не они, то кто?